Настало утро. То ли спал я крепко, то ли Сёрёга храпел громко, но петухов, почему-то слышно не было. На столе нас уже ждал сытный завтрак (когда только тётя Ира всё успевает). Набив пузо домашней курочкой с картошечкой, и запив это дело чайком, мы отправились в Трубацкое. Погода нас не радовала. Всё небо затянуло мерзкими серыми тучами, и моросил очень мелкий дождик. Этот факт меня немного тревожил, поскольку ехать на 5-ке по размытому чернозёму, даже с таким профессиональным водителем как наш дядька, было бы не совсем разумно. Но выбора особо у нас не было, оставалось надеяться только на улучшение погоды.
И вот мы выехали из Медвенки, и за окном уже замелькали знакомые берёзки, рассаженные вдоль дороги в Аксёновку. Была бы погода получше, обязательно бы в них сфотографировался. Из-за погоды пришлось и специальным образом планировать маршрут. В первую очередь надо было попасть на кладбище в Трубацкое и в само село, потому как там почти не осталось дорог, а дождь ещё не сильно намочил землю. Потом уже следовало ехать в Знаменку, проведать мамину тётю Марусю, заехать к дому маминого покойного дяди Володи, и в заключении опять же заехать на кладбище, но уже в самой Знаменке.
Так получилось, что в детстве я провел здесь гораздо меньше времени, чем Серёга. Но, не смотря на это, я очень хорошо помню эти места. Только теперь здесь всё как-то опустело. Есть, конечно, дома жилые, поля засеянные, даже асфальт свежий, но всё равно, не так как в моём детстве - то грузовик с грохотом по грунтовке несётся, столб пыли после него с полчаса стоит, то колонна комбайнов с уборочной возвращается, вообще зрелище незабываемое, то пастух стадо коров с луга гонит. А сейчас ничего этого я не увидел.
Тем временем мы съехали с асфальта, и грунтовая дорога повела нас вдоль озера, через небольшой лес. Минут 15 и мы на месте. Впечатления в принципе ожидаемые. Дорога на кладбище заросла. Если присмотреться, то можно разглядеть едва примятую траву – следы от грузовика. Наверное недавно кого то хоронили. Вооружившись необходимым инвентарём, мы двинулись к могилкам. Оказалось что вокруг нашей оградки покошена трава. Упало дерево, но кто-то разрубил его, и ветки сложил в стороне от могил. Спасибо людям.
В Трубацком похоронены мои прадедушка и прабабушка. Когда умерла прабабушка, мне было всего четыре годика, но я всё равно её хорошо помню. Помню её дом, в нём выросла моя мама. Помню этот огромный огород, с которого моя прабабушка, по-моему, никогда не выходила. Помню, как Серёга брал меня с собой погулять по яру, и как однажды я умудрился вляпаться в коровьи кизяки, чуть ли не по уши.
После смерти прабабушки, прадедушку забрала в Харьков моя бабушка Нина, где он умер двумя годами позже. Очень он тосковал по родным местам. На память о нём у меня остались его боевые медали.
Как могли, мы привели в порядок могилки (дождь не дал их покрасить), проведали остальных «знакомых» и отправились в само село.
Село Трубацкое - мамина родина
Как и ожидалось, дорога в селе исчезла с лица земли.
Раньше на ней два комбайна могли разминуться, а теперь легковушка еле пробирается.
В Трубацком мы хотели проведать подругу нашей бабушки, тётю Напу.
Остановившись возле её дома я поймал истерику.
Передо мной стоял современный таксофон. Прям как в каком то фантастическом кино – заброшенная деревня и посреди дороги таксофон.
Было видно, что в доме кто-то живёт. По двору ходят куры, вокруг дома всё убрано. На наши крики и стуки к нам никто не вышел, и набравшись наглости мы решили зайти сами. Дома никого не оказалось. Мама написала записку хозяевам, оставила кое какие гостинцы и мы стали собираться ехать дальше, но тут Серёга обратил внимание на то что на стенах нет ни одной знакомой фотографии. Я хоть и был здесь больше 10 лет назад, но отчётливо помнил, что на стенах висели фотографии самой тёти Напы, её сыновей, мужа. Ничего этого не было. Это конечно нас насторожило. Ответ мы получили, проехав дальше по улице.
А это дом в котором родилась наша мама.
Недалеко от маминого дома обозначилось вполне жилое и действующее хозяйство. Могу только себе представить шок местного аборигена, когда он увидел у себя в деревне незнакомых людей. Аборигеном оказался мамин давний знакомый, настолько давний, что не сразу признался, что зовут его Вася. Короче партизан ещё тот: борода в сметане, глаза хитрые, сам назад пятится, поближе к псу сторожевому, типа вдруг бить начнут. Но бить, конечно, его никто и не собирался. Проявив настойчивость и неподдельное человеческое любопытство, мама выпытала у этого дикаря, что в доме тёти Напы живёт её соседка, а тётя Напа живёт в соседнем селе Дубовец, у своего среднего сына. Дабы окончательно не травмировать психику этого персонажа, наш экипаж выехал в направлении Дубовца. Интересно, какие эмоции остались у бедняги Василия после нашего визита. И вообще, осознавал ли он в конце концов происходящее…
Дубовец
А путь наш между тем лежал через Дубовец. По старой дороге решили не ехать, так как дороги уже не было вовсе. Да если бы и была, то крутые холмы с мокрым чернозёмом ни за что не пропустили бы наш автомобиль. Объездной дорогой добрались до асфальта. В который раз я удивился наличию дорожных знаков перед выездом с поля на трассу. Само наличие асфальта в такой глуши несколько повлияло на моё восприятие окружающего, а тут ещё и дорожные знаки в поле и разметка… Так, с возгласами удивления и восхищения мы въехали в Дубовец. Село это конечно покрупней Трубацкого, хотя сколько я ни старался, так ничего и не нашёл в Интернете об этой местности. Налицо сразу появились кое какие признаки цивилизации: хоз. дворы с автомобильной техникой, небольшие фермы. На улицах, как ни странно, даже были люди!
Дом Игоря мы отыскали почти сразу. Самого Игоря дома не было, нас встретила его жена Света. Из ёе рассказа мы выяснили, что тётя Напа заболела и лежит в больнице, а Игорь как раз поехал её проведывать. Времени на посещение больницы у нас уже не оставалось, и передав вместе с гостинцами и нашими контактными телефонами большой привет всем остальным, мы поехали дальше.
Знаменка
Всё таки хорошо что в наших краях наконец то сделали нормальную дорогу. Дорога от Дубовца до Знаменки у нас заняла не больше 20-ти минут, тогда как раньше, в годы царствования бездорожья, в сухую погоду мы тратили на это не меньше часа. Тем не менее, асфальт лежал не везде, а примерно до половины села. Остаток пути до дома бабушки Маруси, как и в моём далёком детстве, мы ехали по укатанному чернозёму. В памяти у меня сразу всплыли детские воспоминания, которые смешиваясь с осознание действительности, вызывали у меня грустные и тоскливые чувства. Но об этом чуть позже.
Автомобиль наш, тем временем, подкатил к дому бабушки Маруси. Наверное, нет смысла описывать всю теплоту этой встречи.
За те 10 лет что она нас не видела, конечно, изменились мы все. Я повзрослел, Серёга возмужал. А бабушка, глядя на нашу маму, с грустью в голосе сказала: «Я думала ты никогда не постареешь…» Что поделаешь. Время никого не жалеет.
Посидев немного с бабушкой за столом, выпив немного вина, освежив в разговоре былые воспоминания, мы стали собираться в дорогу. Приехали бы мы неделей позже, то встретились бы со своими Белгородскими братьями. Они собирались картошку копать на выходных. Ну, значит, в следующий раз увидимся.
Проезжая по этим местам я испытывал смешанные чувства. С одной стороны на душе было хорошо от того, что есть ещё здесь родные люди, что они знают и помнят тебя. А с другой стороны, было невыносимо тяжело от того, что, всё таки, очень многих уже давно с нами нет.
Своего родного деда по маминой линии я не знал, так как он погиб ещё до моего рождения. Маме тогда было кажется 4-ре годика. У него был родной брат Володя. Он то и был мне настоящим дедом. У деда Володи я, как и мой братан, проводил детсадовские и школьные каникулы. Только сейчас я начал понимать, насколько же счастливое было моё детство. Как же хочется хоть на чуть-чуть снова в него вернуться, поваляться в душистом сене, погулять по пшеничному полю, погонять курей по двору. А когда дед вернётся с работы, обязательно сходить с ним к колодцу по воду, а потом поужинать жаренной картошкой с луком, и запить это дело парным молоком.
Именно с такими воспоминаниями я вновь вошёл в родной двор. Даже после того, что с ним стало, всё равно, это был родной двор. После смерти деда прошло уже 14 лет, и в доме всё это время никто не жил. С трудом я пробрался вглубь двора. Никогда ещё мне не доводилось испытывать таких чувств. Очень тяжело было смотреть на всё это.
Весь двор зарос кустарником и деревьями, высота которых давно была больше самого дома. Теперь мне стало понятно, почему на снимках из космоса я не мог разглядеть наш дом. Всё переживал, цел ли он? Цел, и практически невредим. Только жить в нём не кому… Пробравшись немного дальше, я увидел то что осталось от сада. Плодовые деревья превратились в сухие коряги, скрывающиеся от солнца в тени дикорастущего орешника. От тропинки, по которой мы с дедом ходили по воду, не осталось и следа. Забор завалился и сгнил.
Немного придя в себя, я пошёл к сараю. Блин, там ещё осталось сено, которое косил дед!
На полу стоял детский манеж, в котором тусил ещё мой троюродный братан Алёшка, а на чердаке пылился диван, на котором Серёга, втихаря покуривал дедовы папиросы.
За эти проделки в своё время он таки получил ремня от бабушки Вали, и за то что папиросы таскал, и за то что в сене курил.
Найдите отличия
После сарая мы с Серёгой обследовали дедов гараж. В нём когда то стоял мотоцикл. Ещё я помню как мы таскали от сюда с Серёгой охотничьи капсули, а потом их взрывали.
Даже сейчас тут остались дедовы следы, прокладки для двигателей, «совковые» настенные картинки, старые колоши. В общем, не смотря на плачевное состояние, когда-то бурлившего жизнью хозяйства, в воздухе всё равно отдавало атмосферой тех давно ушедших лет. Лет, которых уже никогда не вернуть.
Выйдя со двора, я в последний раз окинул взглядом необъятные просторы бескрайних полей, с тоской взглянул на дом, попросил Серёгу сфотографировать меня, и отправился в гости к нашим соседям.
Меня конечно здесь уже никто не помнил, а вот Серёге было о чём поговорить с дедом Лёшей.
Времени оставалось мало, и, распрощавшись со всеми, мы отправились к последнему пункту нашего путешествия. Погода никак не хотела идти на уступки. Холодный ветер настырно сдувал с несущихся туч противную мрячку. Как будто природа всем своим поведением отражала моё внутреннее состояние. Ещё одно кладбище, и снова могилы близких людей. Мне очень хотелось в очередной раз испытать свою память. Дядя Саша остановил машину в месте, от которого ближе всего было до маминого родного отца. Я вылез из машины и пошёл в направлении, которое посчитал нужным, но дядя Саша поправил меня, указав путь немного правее. Каково же было моё удивление, когда оказалось, что дядька мой ошибся, и что я изначально шёл правильно. Всё-таки моя детская память достойна уважения. Один поход на Салтовку в 4-ре годика чего стоит. К сожалению, убрать на могилке не смогли из-за погоды и отсутствия времени. Почтив память деда, мы отправились дальше. Остальные родственники находились недалеко, все в одной оградке: двоюродные деды, прадед, прабабушка. Понятное дело, нахлынули давние воспоминания об этих людях, какие то дурацкие мысли о потустороннем мире и загробной жизни. Так, размышляя на тему реинкарнации, отворачиваясь от мерзкого дождя, мы с Серёгой помянули, всех кого нет с нами, перекусили и отправились назад в Медвенку.
Вот и побывали мы в родных краях. Благодарю Бога за то, что в жизни бывают такие нужные моменты. Нужные для души, для внутреннего умиротворения и морального облегчения. Хочется верить в то, что мы не раз ещё сюда приедем, привезём своих жён и детей и покажем места своего далёкого и счастливого детства. Но только уже на своих автомобилях и с большим количеством времени.
- Читать далее...
- Читать предыдущий пост...
- Смотреть содержание...
